В первое десятилетие существования Теософского Общества сложнейший вопрос о перерождении, или перевоплощении, был самой злободневной темой, периодически вызывавшей к себе повышенный интерес. И главная сложность состояла в том, что prima facie свидетельства указывали на явное противоречие между тем, что сказано на сей счет в "Разоблаченной Изиде" (т. I, гл. X), и последующими учениями, вышедшими из-под пера того же автора, вдохновляемого все тем же Учителем*.
В "Разоблаченной Изиде", как принято считать, перевоплощение отрицается. Возвращаться на землю иногда разрешается только так называемым "развращенным духам". "Исключения из этого и без того редко применяющегося и достаточно сомнительного правила согласно "Разоблаченной Изиде"... делаются только в трех случаях: при выкидыше, ранней смерти или сумасшествии, также влекущими за собою перерождение на земле". ("Ч.К.М." в журнале "Light", 8 июля 1882 г.)
Ответ на обвинение последовал незамедлительно, в чем может убедиться каждый, кто соблаговолит просмотреть "Theosophist" за август 1882 года. И все-таки ответ либо не удовлетворил некоторых читателей, либо остался незамеченным ими. Если не принимать в расчет довольно странное утверждение, что перевоплощение - то есть цепь периодических перерождений каждой индивидуальной монады от одной пралайи до другой ( 1 ) - отрицается, несмотря на то, что вся доктрина является неотъемлемой частью индуизма и буддизма и воспроизводит их основные догматы, то суть обвинения фактически сводится к следующему: автор "Разоблаченной Изиды" - по ее же собственным словам, изучающая индусскую философию и преклоняющаяся перед нею, а также исповедовавшая буддизм задолго до того, как "Разоблаченная Изида" была написана, - отвергает перевоплощение и, стало быть, отрицает вместе с ним саму карму! Ибо последняя является краеугольным камнем эзотерической философии и восточных религий, главным и фактически единственным столпом, на котором зиждется вся философия перерождений; и коль скоро эта философия отрицается, то и вся доктрина кармы становится всего лишь пустым звуком.
И потому оппоненты, не переставая рассуждать об очевидном противоречии между обвинением и известными фактами, продолжают настаивать на том, что давняя и убежденная буддистка отвергает перевоплощение и вместе с нею карму. Тогда, не желая вступать в перепалку с тем, кто был некогда другом, и вдаваться в хорошо известные обеим сторонам подробности, что было бы пустой тратой времени, автор ограничил свой ответ несколькими скупыми фразами. Но теперь настало время подробно рассмотреть учение о перевоплощении, поскольку за него уже взялись некоторые критики и, неправильно истолковав ряд фрагментов из "Разоблаченной Изиды", пришли ко все тем же прискорбным выводам.
Для того чтобы положить конец бесполезным спорам, необходимо изложить упомянутое учение более детально.
Уже после написания "Разоблаченной Изиды" было опубликовано столько подробных изложений различных фрагментов эзотерической доктрины, что содержащийся в "Разоблаченной Изиде" - этой энциклопедии оккультной науки, где большинство вопросов рассмотрены лишь в самых общих чертах, - материал вполне можно было бы назвать несущественным и устаревшим; но как раз поэтому я хочу сразу же заявить, что настаиваю на правильности всего того, что было написано на данную тему в моих прежних сочинениях. Думаю, что уместным было бы начать с публикации в "Theosophist" за август 1882 г., хотя цитируемые фрагменты могут показаться и наверняка покажутся читателю "несовершенными, сумбурными, запутанными и неуклюжими, равно как и многие другие пассажи из этого сочинения, ставшего первым литературным опытом иностранки, которая до сих пор не может похвастать своими познаниями в английском языке". Но все содержащиеся в них косвенные упоминания учения о перевоплощении абсолютно верны.
Приводя ниже раскритикованные выдержки из "Разоблаченной Изиды", заключающие в себе "фрагменты загадочного учения о перевоплощении, отличного от метампсихоза", постараюсь разъяснить значение каждой из них. Фразы, нуждающиеся, на мой взгляд, в пояснении, выделены курсивом.
Реинкарнация, то есть появление той же личности или, вернее, ее астральной монады дважды на той же планете, не есть правило природы; это - исключение, подобное тератологическому феномену рождения ребенка с двумя головами. Ему предшествует нарушение законов гармонии природы, и происходит оно только тогда, когда последняя, стремясь восстановить нарушенное равновесие, насильно бросает обратно в земную жизнь астральную монаду, которая была вышвырнута из круга необходимости преступлением или несчастным случаем.
Так, в случаях абортов, в случаях детских смертей до определенного возраста и в случаях прирожденного и неизлечимого идиотизма начальный замысел природы создать совершенного человека был нарушен. Поэтому в то время как грубая материя каждого из перечисленных существ обречена на рассеивание при смерти, на рассеивание по обширному царству сущего, бессмертный дух и астральная монада личности (назначение астральной монады - оживлять тело; а назначение бессмертного духа - осенять божественным светом телесную организацию) должны стараться второй раз осуществить цель создания творческой личности (т. I, с. 335).
Здесь идет речь об астральной монаде (или теле) умершего человека, скажем - Джона или Томаса. В учениях эзотерической философии индуизма это называется бхутом; в греческой философии - тенью или умбра; и во всех заслуживающих внимания философиях, как и в двух вышеназванных, говорится, что эта астральная тень исчезает после своего более или менее продолжительного пребывания в камалоке, которую католики называют Лимбом, а греки - Гадесом ( 2 ). Разумеется, это - "нарушение законов гармонии в природе", когда астральная монада, или тень человека - Джона или Томаса, - вместо того чтобы естественным образом прекратить свое физическое существование в положенный срок: а) безжалостно выбрасывается из телесной оболочки преждевременной смертью вследствие трагического случая или каких-то иных причин или б) так и не исполнив своего предназначения, снова оказывается (то есть то же самое астральное тело, связанное с той же самой бессмертной монадой) на земле, чтобы завершить начатое. Однако происходит это в полном соответствии с законами кармы: человек "должен предпринять вторую попытку исполнить то, что предназначено ему творческим разумом" или законом.
Если разум настолько развился, что может стать действенным и распознающим, то никакого [немедленного] ( 3 ) перевоплощения на этой земле не будет, так как три части триединого человека соединились вместе и он способен совершать свой путь. Но когда новое существо не продвинулось дальше состояния монады или в таком случае, как у идиота, когда триединство не состоялось [на земле и, следовательно, не может быть достигнуто после смерти], бессмертной искре, которая осеняет его, пришлось снова входить в земной план, так как ей помешали в первой попытке. Иначе смертная, или астральная, и бессмертная, или божественная, души не могут в унисон продвигаться вперед к высшей сфере [дэвакхану] ( 4 ). Дух следует по линии, параллельной линии материи; и духовная эволюция совершается рука об руку с физической эволюцией. (Т. I, с. 335-336).
Оккультная доктрина учит, что:
1. Монада не может немедленно переродиться на земле после физической смерти, вопреки тому, что говорят на сей счет спиритуалисты, исповедующие доктрину перевоплощения; кроме того, нет и не может быть никакого второго рождения для "личностного" или ложного Эго - perisprit - иначе как в вышеназванных исключительных случаях. Но в то же время: а) перерождается (или периодически воплощается) бессмертное Эго (Эго, проходящее через весь цикл перерождений, и не-Эго в состоянии нирваны или мокши, где оно становится безличным и абсолютным); ибо это Эго есть корень каждого нового воплощения, нить, на которую нанизываются одна за другой ложные личности, или иллюзорные тела, именуемые людьми, - Эго-монада периодически входит в них, подчиняясь циклу перерождений; к тому же, б) эти перевоплощения случаются не ранее чем через 1500, 2000 или даже 3000 лет жизни в дэвакхане.
2. Манас - вместилище дживы, той искры, что движется вместе с монадой в цикле рождений и перерождений от начала и до конца манвантары, - и есть то самое реальное Эго. И далее: а) джива следует за божественной монадой, дарующей ему духовную жизнь и бессмертие, в дэвакхан, и потому не может ни переродиться до определенного ему срока, ни объявиться на земле - зримо или незримо - в промежуточный период; б) пока духовный аромат Манаса - то есть все самые возвышенные устремления, а также духовные качества и атрибуты, составляющие высшее Я человека, - не достигнет своей монады и не соединится с нею, последняя остается как бы несуществующей; коль скоро она являетсяin esse безличной и per se безличностной и приобретает свою духовную окраску или оттенок эгоизма только под воздействием Манаса в период его воплощения и затем во время развоплощенного существования последнего после физической смерти, когда он отделен от всех своих низших принципов.
3. Эти оставшиеся четыре принципа или, скорее, 2 и 1/2, поскольку в их число входят приземленная часть Манаса, его носитель камарупа и линга-шарира - мгновенно распадающееся тело, а также сопутствующая им прана, или жизненный принцип, - так вот, эти принципы относятся к ложной личности и потому не могут войти в дэвакхан. Последний является состоянием блаженства, вознаграждением за все перенесенные в жизни незаслуженные страдания ( 5 ); и потому все, что толкало человека к греху (а именно - его земная, одержимая страстями природа), должно остаться за пределами дэвакхана.
Таким образом, не подлежащие перевоплощению принципы (ложная личность) остаются в камалоке, сперва в виде материального остатка, а затем - как отражение в зеркале астрального света. Наделенные способностью создавать иллюзию вплоть до момента своего полного исчезновения, наступающего в результате постепенного "растворения", с чем еще они могут отождествляться, как не с эйдолоном древних греков или теми же тенями греческих и латинских поэтов и классиков?
Какая же награда или наказание могут быть в сфере развоплощенных человеческих существ для утробного плода или человеческого эмбриона, когда у него даже не было времени, чтобы хоть раз вздохнуть на земле, а еще менее он имел возможность применить свои духовные способности? Или для безответственного ребенка, бесчувственная монада которого остается спящей внутри астральной и физической оболочек и не может поэтому предохранить его от того, чтобы он сам не обжегся до смерти или сжег кого-то другого? Или для родившегося идиотом, у которого по сравнению с нормальными людьми количество мозговых извилин достигает только двадцати или тридцати процентов и который поэтому не несет ответственности ни за свои наклонности, ни за деяния, ни за несовершенство своего шаткого полуразвитого ума? (Разоблаченная Изида, т. I).
Таковы "исключения", о которых говорится в "Разоблаченной Изиде"; но с тех пор учение о перевоплощении ни на йоту не изменилось. Более того, речь здесь может идти отнюдь не о "противоречиях", но только о незавершенности изложения, которая как раз и послужила причиной неправильного истолкования, скорректированного последующими учениями. Опять же, в тексте "Разоблаченной Изиды" действительно было допущено несколько серьезных ошибок, которые не были своевременно исправлены и попали в последующие издания после стереотипирования гранок.
Одна из таких ошибок, к примеру, оказалась на 329 странице первого тома и повлекла за собой другую - на странице 330.
Противоречие между началом и окончанием фразы явно указывает на то, что в текст закралась ошибка. Она (фраза) адресована спиритистам, исповедующим перевоплощение, которые трактуют более чем туманный текст Апулея как подтверждение своей собственной теории "духов" и перевоплощения. Однако пусть читатель судит сам ( 6 ), чью точку зрения на самом деле подтверждают слова Апулея - их или нашу. Нас обвиняют в отрицании перевоплощения; но вот, что говорит нам все та же "Разоблаченная Изида"!
Эта философия учит, что природа никогда не оставляет свою работу незавершенной; если ей помешают при первых попытках, она начинает сначала. Когда она зачинает человеческий зародыш, в ее намерения входит, чтобы этот человек совершенствовался физически, умственно и духовно. Его тело должно вырасти, достичь зрелости, износиться и умереть, его ум должен раскрываться, созревать и быть гармонично уравновешенным; его божественный дух должен светить и легко сливаться с внутренним человеком. И никакое человеческое существо не завершит своего великого цикла, или "круга необходимости", до тех пор, пока все это не будет выполнено.
Так же, как на конных состязаниях в беге, когда менее резвые кони отстают уже в первой четверти круга и мимо них проносится конь-победитель, стремящийся к цели, - точно так же в человеческих бегах к бессмертию некоторые души опережают других и достигают цели, в то время как мириады остальных состязающихся трудятся под грузом материи недалеко от того места, где начали свое восхождение. Некоторые несчастные совсем выпадают и бывают устранены из бегов; некоторым приходится возвращаться и начинать сначала. (Разоблаченная Изида, т. I).
Здесь, как видите, все изложено с предельной ясностью. Природа, потерпев поражение, предпринимает следующую попытку. Никто не может покинуть этот мир (нашу землю), не став совершенным "физически, морально и духовно". Но достичь подобного совершенства можно только при наличии серии перерождений, поскольку одной человеческой жизни ни за что не хватит для того, чтобы стать совершенным абсолютно во всех областях и благополучно завершить "круг необходимости". И все-таки непосредственно за этой фразой в тексте идет следующая вставка:
Это есть то, чего индусы боятся больше всего, - трансмиграция и реинкарнация; только на других и низших планетах - никогда на этой!!!
Именно это последнее предложение и стало той роковой ошибкой, относительно которой, впрочем, автор со всей искренностью свидетельствует - "невиновна", ибо в ней скорее повинны те читатели, которые, будучи абсолютно незнакомы с индусской философией, оказались в полном недоумении, прочитав на следующей странице это злополучное слово - "планета", напечатанное вместо цикла. Автор "Разоблаченной Изиды" практически не заглядывала в эту книгу после ее публикации, поскольку на нее тут же свалилось множество другой важной работы; ибо в противном случае необходимые извинения последовали бы незамедлительно и в списке опечаток было бы указано, что данную фразу следовало сформулировать несколько иначе: "Индусы боятся трансмиграции в иные, более примитивные формы жизни на этой планете".
В такой форме фраза полностью согласовывается с предшествующим текстом и достаточно прозрачно указывает на тот факт, что, если эзотерические религиозные воззрения позволяют индусу верить и бояться возможности непосредственного перевоплощения человека в животное или даже растение - и vice versa, то эзотерическая философия учит его тому, что природа никогда не поворачивает вспять в своем эволюционном продвижении и если человек наконец-то стал человеком, пройдя через все нижестоящие формы - то есть через минеральное, растительное и животное царство, он уже не сможет теперь стать животным иначе как в моральном (то есть метафорическом) смысле. Человеческое воплощение есть циклическая необходимость и закон; и никакой индус конечно же не боится его, как бы он ни сетовал при этом на его неотвратимость. И закономерность этого периодического возвращения человека показана на той же самой странице (330), и даже более - в том самом абзаце, поскольку заканчивается он следующими словами:
Но есть способ избежать этого; и Будда учил этому способу в своих доктринах о бедности, обуздании чувств, полном безразличии к целям этой долины слез, свободе от страстей и частом общении с Атмой - созерцании духа. Причиной перевоплощения является незнание наших чувств и идея, что в этом мире есть что-то реальное, что-то за исключением абстрактного существования ( 7 ). От органов чувств происходит та "иллюзия", которую мы называем контактом; от контакта возникает желание; от желания - чувства (которые тоже суть обман нашего тела); от чувств - привязанность к существующим телам; от этой привязанности - рождение; а от рождения - болезни, увядание, смерть.
Пожалуй, этого уже вполне достаточно, чтобы объявить вопрос решенным, коль скоро во всем оказалась виноватой самым прискорбным образом пропущенная ошибка; но, если кому-то этого покажется мало, мы можем привести дополнительные доказательства, ибо далее [в тексте] следует:
Итак, подобно вращению колеса, существует регулярная последовательность смертей и рождений, моральной причиной которых является привязанность к существующим материальным объектам, тогда как орудием причины является карма (сила, управляющая вселенной, побуждающая ее к деятельности), заслуга и антизаслуга. "Поэтому велико желание всех существ, которые хотели бы освободиться от горестей последовательных рождений и смертей, добиться уничтожения в себе этой моральной причины, этой привязанности к материальным вещам или злых желаний". Те, в ком злые желания окончательно уничтожены, именуются архатами. Освобождение от злых желаний обеспечивает обладание чудодейственной силой. После своей смерти архат больше не перевоплощается; он неизменно достигает нирваны.
Кстати, слово "нирвана" ложно истолковано христианскими учеными и скептическими комментаторами. Нирвана есть мир причин, в котором все обманчивые следствия и обманы наших чувств исчезают. Нирвана - высочайшая из досягаемых сфер. Питри (доадамовы духи) считаются буддийской философией воплощенными, хотя в степени, далеко превосходящей земного человека. Разве они не умирают в свою очередь? Разве их астральные тела не страдают, и не радуются, и не чувствуют того же бремени иллюзорных чувств, какое испытывали в физическом теле? (Разоблаченная Изида, т. I).
И тут будет как нельзя более уместно снова вспомнить Будду и его доктрину о "заслугах и антизаслугах", или карме:
Но эта предыдущая жизнь, в которую верили буддисты, не была жизнью на этой планете, ибо более, чем кто-либо другой, буддийский философ высоко ценил великую доктрину циклов.
Исправьте "жизнью на этой планете" на"жизнью в том же самом цикле", и вы получите действительно правильное прочтение: ибо какая могла бы быть связь между уважением к "великой доктрине циклов" и философией Будды, если бы сей великий мудрец верил только в одну короткую жизнь на этой Земле и только в одном цикле? Но вернемся к подлинной теории перевоплощения, изложенной в эзотерическом учении, и к ее неуклюжему воспроизведению в "Разоблаченной Изиде".
Что на самом деле подразумевалось в этой книге, так это то, что принцип, который не перевоплощается (за исключением нескольких перечисленных случаев), есть ложная личность, иллюзорная человеческая сущность, получившая определенную форму и индивидуализированная определенным именем для одной короткой человеческой жизни; но то, что может перерождаться и nolens volens вынуждено делать это, повинуясь неумолимому и беспристрастному закону кармы, есть наше истинное Эго. Именно эта путаница между истинным, бессмертным Эго человека и его ложными и эфемерными личностями, которые Эго периодически меняет в ходе своей манвантарной эволюции, лежит в основе всего возникшего непонимания. Что же представляет собою первое, и что - второе? Первая группа включает в себя:
1. Бессмертный Дух - бесполый, бесформенный (арупа) - эманация Единого вселенского дыхания.
2. Его носитель - божественная Душа, именуемая "бессмертным Эго", "Божественной монадой" и т.д., и т.п., которая благодаря расширению Манаса, в коем горит вечно сияющая джива, добавляет к себе в конце каждого воплощения самые возвышенные приобретения бывшей личности, самый нежный аромат сорванного цветка, срок жизни которого уже истек.
Что же представляет собою ложная личность? Это и есть та самая мешанина из желаний, чаяний, привязанностей и антипатий, то есть действий, которую каждый человек проявляет на этой земле в течение одного воплощения или на протяжении существования одной личности ( 8 ). И конечно же не все то, что рассматривается нами - обманутыми материей и материально мыслящими людьми - как реальный м-р Такой-то или подлинная миссис Кто-то-Еще, обретает бессмертие и включается в цикл перерождений.
Весь этот эгоистический набор, составляющий иллюзорное и мимолетное Я, исчезает после смерти. Точно так же актер сбрасывает со своего тела театральный костюм после того, как отыграет роль и отправится домой, чтобы спокойно лечь спать. Тогда он снова становится самим собой - все тем же Джоном Смитом или Грэем, каким и был от рождения. Он больше не Отелло и не Гамлет, в которого он воплощался на несколько часов. И ничто из его прежнего "набора" не уйдет вместе с ним в следующее воплощение, за исключением разве что семени будущей кармы, которую Манас присовокупил к бессмертной группе, и которой предстоит вместе с развоплощенной высшей сущностью проследовать в дэвакхан. Что же касается четырех низших принципов, то их дальнейшая судьба описана у многих классических авторов, к которым мы намерены наконец обратиться за аргументами в поддержку собственной позиции. Учение о перисприте, "ложной личности", или астральных останках умершего, постепенно растворяющихся и с течением времени исчезающих полностью, особенно ненавистно спиритуалистам, упорствующим в своем отождествлении преходящего и бессмертного Эго.
К несчастью для них и к счастью для нас, это учение было сформулировано отнюдь не современными оккультистами. Они только отстаивают его. И доказывают то, что ни одна "личность" не может "перевоплощаться на той же самой планете" (нашей земле - на сей раз без ошибки), если не считать трех перечисленных выше исключительных случаев. А то, что будет сказано ниже, и те доказательства, которые мы намерены процитировать, добавят к этому еще и четвертый случай - сознательные и осмысленные действия Адепта; а также удостоверят тот факт, что упомянутое астральное тело не принадлежит ни физическому телу, ни душе, и в еще меньшей степени - бессмертному духу человека.
Прежде чем выдвигать на основании неоспоримых проявлений какие-либо теории относительно их природы и характера и утверждать, исходя из prima facie свидетельств, что нас посещают время от времени не кто иные, как духи усопших смертных, неплохо было бы сначала поинтересоваться, а что же говорили по этому поводу древние. Ведь призраки и видения, материальные и полуматериальные "духи" берут свое начало не от Алана Кардека и даже не из Рочестера. И если существа, коим нравится выдавать себя за души и призраки усопших, сделали это для себя постоянным промыслом и весьма преуспели в нем, то только потому, что предусмотрительная философия прежних времен уступила ныне место самонадеянности и бездоказательным предположениям a priori. Первый вопрос, на который следует ответить: "Обладают ли духи какой-либо материей, в которую они могли бы облачаться?" Ответ: "То, что сейчас во Франции называют словом перисприт, а в Англии и Америке - "материализованной формой", в прежние времена именовалось пери-псюхе и пери-ноус, поскольку древним грекам это явление было хорошо знакомо. Но, есть ли у них хоть какое-нибудь тело: газообразное, текучее, эфирное, материальное или хотя бы полуматериальное? Нет; мы утверждаем это, ссылаясь на авторитет оккультных учений всего мира. Ибо у индусов атма или дух есть арупа (бестелесный); и точно так же считали греки.
Даже в римско-католической церкви ангелы Света (равно как и ангелы Тьмы) абсолютно бестелесны: "meri spiritus, omnes corporis expertes"; а по выражению "Тайной Доктрины", они - изначальны. Эманации недифференцированного Принципа - Дхиан Коганы единой (первой) категории, или чистая духовная субстанция, - состоят из однородного (одноэлементного) Духа; вторая категория представляет собой вторую эманацию души элементов; третья уже имеет "тело разума", которому эти существа, однако, не подчинены, но, напротив, сами могут создавать себе тело, послушное их воле и обретающее ту форму и субстанцию, которую они сами пожелают ему придать. Начиная с этой (третьей) категории, они (духи, ангелы, Дэвы или Дхиан Коганы) уже имеют тела, первая группа рупа которых состоит из одного элемента: эфира; вторая - из двух: эфира и огня; третья - из трех: эфира, огня и воды; четвертая - из четырех: эфира, воздуха, огня и воды.
Далее идет стадия человека, у которого, помимо этих четырех элементов, есть еще пятый, доминирующий в нем: земля, заставляющая его страдать. Об ангелах Святой Августин и Петр Ломбардский* говорят, что их тела приспособлены для того, чтобы действовать, а не для того, чтобы страдать. Именно земля и вода - humor et humus - предопределяют склонность человека к страданию и пассивности, ad patientiam, тогда как эфир и огонь побуждают его действовать. Таким образом, духи, или человеческие монады, принадлежащие к первой категории или недифференцированной субстанции, - бестелесны; однако третий их принцип (или пятый человеческий - Манас) может в соединении со своим носителем создавать камарупу и майявирупу - тело желания, или "иллюзорное тело". После смерти лучшие, благороднейшие и чистейшие качества Манаса, или человеческой души, восходят вместе с божественной монадой в дэвакхан, откуда им уже нельзя выйти или вернуться вплоть до следующего воплощения; так что же в таком случае является нам под двойной личиною духовного Эго или души умершего человека? Да все тот же элемент камарупы, которому помогают в этом элементалы. Ибо нас учат, что теми духовными существами, которые способны принимать по своей воле некую форму и являться людям (то есть становиться объективными и даже осязаемыми), могут быть только ангелы (Дхиан Коганы) и нирманакая ( 9 ) Адептов, чьи духи облечены в тонкую материю. Появляющиеся иногда астральные тела - останки и остатки развоплотившихся смертных существ - вовсе не являются теми людьми, за которых они себя выдают, но только их подобиями. Эта вера господствовала во все времена - от Гомера до Сведенборга; с третьей расы и до наших дней.
Убежденные спиритуалисты часто и во множестве цитируют слова Павла, как подтверждение своей веры в то, что духи действительно могут проявляться и проявляются. "Есть тело душевное, есть тело и духовное", и т.д., и т.п. (I Кор., XV, 44); но достаточно внимательно прочесть стихи, предшествующие этому и следующие за ним, чтобы убедиться в том, что Святой Павел имел здесь в виду нечто совершенно иное, нежели то, о чем ведут речь спириты. Разумеется, духовное тело существует, но оно ни в коей мере не тождественно астральной форме, заключенной в "естественном" человеке. Ибо "духовная" составляющая человека заключает в себе только нашу индивидуальность, теряющую свои оболочки и преображающуюся после смерти. Сам апостол объясняет это в стихах 51-53: "sed non omnes immutabimur". "Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся... Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему - облечься в бессмертие".
Но это доказательство имеет авторитет только для христиан. Посмотрим же, что говорили на сей счет древние египтяне и неоплатоники - и те, и другие - "маги" par excellence: они подразделяли человека на три группы принципов, подобных нашим: чистый бессмертный дух; "призрачная душа" (светящийся призрак) и грубое материальное тело. За исключением последнего, рассматривавшегося как земная оболочка, этих принципов было шесть: 1) кха, "жизненное тело"; 2) кхаба, "астральная форма" или тень; 3) ка, "животная душа"; 4) акх, "земной разум"; 5) са, "божественная душа" (буддхи); и 6) сах или мумия, начинавшая действовать после смерти. Высшим несотворенным духом считался Озирис, имя которого было в каком-то смысле видовым, поскольку каждый человек после преображения становился озирисоподобным, то есть влившимся в Солнце-Озирис, или блаженное божественное состояние. Остававшиеся в астральном свете нашей атмосферы ка с низшими элементами акха (или камарупы) и дополняющими их остатками Манаса вместе составляли то, что индусы называют ужасными и злобными бхутами, а мы - элементариями.
Это можно заключить из перевода так называемого "Магического папируса Гарриса" ("Papyrus magique Harris", переведенного Шабасом), где они называются ку или ка, а также поясняется, что в иероглифической записи ка иногда именовались "ожившими мертвецами" и "восставшими тенями" ( 10 ).
Когда о человеке говорили, что в него "вошло ка", это означало, что он одержим "духом". Были известны два вида ка - оправданные, исчезавшие после непродолжительной второй жизни (нам онх), и осужденные блуждать, не зная покоя, во тьме после того, как умрут во второй раз (мут, эм, нам). Этих последних называли ху метре ("дважды умершие"), что, впрочем, не мешало им жить "чужой" жизнью на манер вампиров. О том, какой страх они вызывали, говорится в наших Приложениях о "Египетской магии" и "Китайских духах" ("Тайная Доктрина")*. Египетские жрецы изгоняли их так же, как римско-католический кюре изгоняет злого духа; точно так же обстоит дело и с китайскими гуй, идентичными ка и элементариям, и с античными ларами или лярвами (слово, образованное от предыдущего грамматиком Фестом, пояснявшим, что это - "тени умерших, которые не дают покоя в доме, где поселятся, ни хозяевам, ни слугам"). Эти создания, будучи вызванными во время магических и в особенности некромантических обрядов, не считались и до сих пор не считаются в Китае ни духами, ни душами, ни какой бы то ни было еще частью умершего человека, именем которого они себя называют, но только отражением последнего - его подобием.
"Человеческая душа", говорит Апулей, есть "бессмертный Бог" [Буддхи], у которого тем не менее есть свое начало. Когда смерть освобождает ее [душу] от бренного земного организма, она становится лемуром. Многие лемуры настроены к людям вполне благожелательно; в этом случае они становятся семейными богами или демонами, то есть домашними божествами. Римляне называли их ларами. Но их проклинали и называли лярвами в тех случаях, когда судьбою они были обречены скитаться, сея вокруг себя зло и несчастья (Inane terriculamentum bonis hominibus, ceterum noxium malis). Когда же истинная природа развоплощенных душ была неясна, их называли просто маны (Apuleius, Du Dieu de Socrate, pp. 142-143). Послушайте, что говорят на сей счет Ямвлих, Прокл, Порфирий, Пселл, равно как и десятки других авторов.
Халдейские маги верили и учили, что небесная, или божественная, душа должна вкусить блаженства вечного света, в то время как животная, или чувственная, душа, если она была добродетельна, быстро растворится и исчезнет, а если была грешна - будет блуждать в сфере Земли. В последнем случае "она [душа] временами может принимать призрачные формы различных людей или даже животных". То же самое греки говорили об эйдолоне, а раввины - о нефеш (см.: Histoire et Traite des Sciences Occultes, Count de Resie, Vol. II, p. 598). Все иллюминаты средневековья в один голос говорят о нашей астральной душе - отражении умершего или его призраке. Во время "смерти рождения" (рождения в физическом мире) чистый дух остается связанным с промежуточным и светящимся телом; но как только его низшая форма (физическое тело) умирает, дух устремляется вверх, к небесам, а покинутая им светящаяся оболочка опускается в нижние миры, или камалоку.
Гомер описывает тело Патрокла - подлинный образ земного тела, убитого Гектором, - восстающее в своей духовной форме; а Лукреций говорит о старом Эннии, который видел самого Гомера, проливающего горькие слезы в окружении теней и человеческих призраков на берегах Ахерузии, "где не живут ни тела наши, ни души, но только наши образы".
Etsi praeterea tamen esse Acherusia templa
Ennius aeternis exponit versibus edens,
quo neque permaneant animae neque corpora nostra,
sed quaedam simulacra modis pallentia miris;
unde sibi exortam semper florentis Homeri
commemorat speciem lacrimas effundere salsas
coepisse et rerum naturam expandere dictis*.
(De Rerum Natura, Book I, 120-126)
Виргилий называет их - imago ("образы"); а в "Одиссее" (книга XI) автор говорит о них как о формах и образах и в то же время как о точных копиях тела, поскольку Телемах, не желая поначалу признавать Улисса, пытается выставить его прочь со словами: "Нет, ты не мой отец; ты - демон, что пытается прельститьменя!" (Одиссея, кн. XVI, 194-195.) "У римлян нет недостатка в выразительных названиях для различных видов этих демонов: они именуют их, соответственно, ларами, лемурами, гениями и манами". Цицерон, переводя платоновского "Тимея", передает слово "daimones" термином "лары"; а Фест-грамматик поясняет, что низшие, или младшие, боги суть не что иное, как души людей, и указывает, как и Гомер, на различие между двумя типами богов, между anima bruta и anima divina (животной и божественной душами). Плутарх говорит, что лары селятся в (заброшенных) домах, где становятся полновластными хозяевами, и называет их жестокими, придирчивыми, назойливыми и т.д., и т.п. Фест считает, что среди ларов встречаются как хорошие, так и плохие. Иногда он называет их praestites, потому что они могут охранять домашние вещи и даже приносить их (direct apports), а иногда - hostileos ( 11 ). "Как бы то ни было, - говорит своим причудливым старофранцузским языком ле Луаер, - они ничуть не лучше наших демонов, которые если даже и помогают иногда людям и даже делают им подарки, то только для того, чтобы тем вернее навредить им впоследствии. Лемуры - это те же демоны, как и лярвы, ибо являются по ночам в обличье какого-нибудь человека или животного, но чаще всего - в образе, который они заимствуют у какого-нибудь умершего". (Livres des Spectres, I, гл. II, pp. 15-16).*
Воздав эту небольшую дань своим христианским предрассудкам, когда человеку "благочестивому" везде видится Сатана, ле Луаер говорит далее как настоящий и весьма эрудированный оккультист:
Нет сомнений в том, что именно гении, и никто другой, покровительствуют каждому новорожденному человеку, и что гениями их назвали, как говорит Цензорин, потому что они опекают всю нашу расу; они, таким образом, отвечают не только за каждого смертного в отдельности, но и за целые племена и поколения, будучи также гениями народов*.
Идея ангелов-хранителей отдельных людей, рас, местностей, городов и наций была заимствована римско-католической церковью у дохристианских оккультистов и язычников. Симмах* (Epistol., lib. X) пишет:
Как всем людям при рождении дается душа, так и гении распределены между народами. У каждого города был свой гений-охранитель, которому люди приносили жертвы.
Известно немало посвятительных надписей, гласящих: Genio civitatis - "Гению города".
Правда, древние профаны точно так же, как и современные, слабо разбирались, является ли им эйдолон родственника или же гений здешних мест. Эней, отмечая годовщину смерти своего отца Анхиза, увидел змею, ползущую по его гробнице, и не мог понять, был ли это гений его отца или же гений этого места (Virgil, Aeneid, V, 84-96). Маны ( 12 ) были разделены на добрых и злых; тех, которые были злыми, Виргилий называет numina larva, - их ублажали жертвами, чтобы они не создавали неприятностей, не насылали плохих снов на тех, кто их презирает, и т.п.
Тибулл говорит [об этом] в следующей строке:
ne tibi neglecti mittant mala somnia manes. (Elegiae, II, VI, 37).*
Язычники полагали, что низшие души превращались после смерти в демонических эфирных духов. (Le Loyer, Livres des Spectres, etc., Angers, 1586. 4to., p. 22).
Если разложить греческий термин eteroprosopos на составляющие его лексические компоненты, получается целая фраза - "другой в моем обличье".
Именно этим земным принципам - эйдолону, лярве, бхуту (называйте их, как хотите) - "Разоблаченная Изида" отказывает в перевоплощении ( 13 ). Доктрины теософии являются не чем иным, как отголосками учений древности. Человек представляет собою единство лишь в начале и в конце своего существования.
Все духи, все души, боги и демоны суть эманации души вселенной, которая остается их коренным принципом, говорит Порфирий ("De Sacrifice"). Нет ни одного сколь-нибудь скандально известного философа, который не верил бы: 1) в перевоплощение (метампсихоз), 2) во множественность составляющих человека принципов или хотя бы в то, что человек имеет две души - отдельные друг от друга и имеющие разную природу (одна - смертная астральная душа, а другая - нетленная и вечная) и 3) в то, что первую не следует рассматривать как собственно человека, ею обладающего, - "ни как его дух, ни как тело, но в лучшем случае просто его отражение".
Этому учили брахманы, буддисты, евреи, греки, египтяне и халдеи; равно как и послепотопные наследники допотопной мудрости - Пифагор и Сократ, Климент Александрийский, Синезий и Ориген, древнейшие греческие поэты, а также гностики, о которых Гиббон отзывается как о наиболее утонченных, образованных и просветленных людях всех эпох (См.: The History of the Decline and Fall of the Roman Empire, chap. XV).
Но толпа остается неизменной в любом столетии: суеверной, самоуверенной, готовой материализовать любую, даже самую духовную и возвышенную идеалистическую концепцию, низвести ее до своего собственного уровня. И самое главное - толпа неизменно ненавидит философию.
Но все это отнюдь не противоречит тому факту, что человек нашей пятой Расы, эзотерически изображаемый как семеричное существо, всегда экзотерически рассматривался как существо мирское или околомирское, земное и физическое. Или, как наглядно описал его Овидий:
Bis duo sunt hominis; manes, caro, spiritus, umbra
Quotatuor ista loca bis duo suscipiunt.
Terra tegit carnem, tumulum circumvolat umbra,
Orcus habet manes, spiritus astra petit.*
"Путь", 11, 1886.
(
8 ) Подтверждением того, насколько глубоко укоренились в сознании всех слоев общества и даже в английской литературе наши теософские учения, может служить статья м-ра Нормана Пирсона “До рождения” в журнале “Nineteenth Century” за сентябрь 1886 г. В ней чисто теософские идеи и учения рассматриваются без каких-либо ссылок на теософию. А в том ее фрагменте, где автор излагает свою теорию Эго, читаем, в частности, следующее: “Так какая же часть индивидуальной личности попадает на небеса или в преисподнюю? Неужели весь наш ментальный багаж — все хорошее и плохое, все благородные качества и нечестивые страсти — следует за душою в потусторонний мир? Разумеется, нет. А если нет, значит, что-то необходимо убрать; и как же в таком случае и где следует провести разграничительную линию? Если же, с другой стороны, душа есть нечто отдельное от всего нашего ментального багажа, за исключением разве что осознания собственной индивидуальности, то не окажемся ли мы в таком случае перед абсурдным понятием личности, полностью лишенной каких-либо качеств?”На этот вопрос автор отвечает как заправский теософ: “... вся сложность этой проблемы в действительности проистекает из неверного представления об истинной природе этих качеств. Составляющие нашего ментального багажа — инстинктивные потребности, антипатии, ощущения, вкусы — словом, все естественные атрибуты личности — имеют на самом деле не абсолютное, но относительное существование... Голод и жажда, к примеру, являются состояниями сознания, возникающими в ответ на стимулирующее воздействие физической необходимости... Они отнюдь не являются неотъемлемыми и необходимыми элементами души... и поэтому им предстоит либо исчезнуть вовсе, либо радикально измениться...” (с. 356-357).
Таким образом, автор явно придерживается теософской доктрины. Атма и Буддхи, вобрав в себя нектар Манаса отжившей личности, или человеческой души, переходят в дэвакхан; тогда как низшие принципы — астральный призрак, или ложная личность, — лишенные своей божественной монады или духа, остаются в камалоке — “призрачной стране”. [ к тексту статьи ](
9 ) Нирманакая — название астральных форм (во всей их полноте) Адептов, настолько далеко продвинувшихся по пути познания и абсолютной истины, что для них уже стало доступным вхождение в дэвакхан. Эти Адепты добровольно отказываются от нирваны, чтобы помогать человечеству, незримо наставляя и направляя по тому же самому пути прогресса его избранных представителей. Эти астралы уже не являются пустыми оболочками, но представляют собой полноценные монады, состоящие из 3, 4, 5, 6 и 7-го принципов. Это нирманакая более высокого порядка, подробное описание которого будет включено в текст “Тайной Доктрины”. [ к тексту статьи ](
10 ) Если провести параллель между указанным делением и терминологией эзотерического учения, нетрудно заметить, что: 1) озирис это атма; 2) са — буддхи; 3) акх — манас; 4) ка — камарупа, вместилище земных желаний; 5) кхаба — линга-шарира; 6) кха — пранатма (жизненный принцип); 7) сах — мумия или тело. [ к тексту статьи ](
11 ) Потому что они прогоняют врагов. [ к тексту статьи ] 12 ) От слова “manus” — “добрый” — antiphrasis, поясняет Фест. [ к тексту статьи ] 13 ) На первых страницах I-го тома “Разоблаченной Изиды” вера в перевоплощение утверждается с самого начала как одно из неотъемлемых универсальных верований. Метампсихоз (или переселение душ) и перевоплощение суть фактически одно и то же. [ к тексту статьи ]